У бывшего чемпиона UFC Форреста Гриффина всегда найдется пара ярких историй о своем покойном друге, сопернике и коллеге по Залу славы Стефане Боннаре, а также об их историческом участии в первом сезоне реалити-шоу The Ultimate Fighter.
Их эпический поединок, состоявшийся 9 апреля 2005 года, давно почитается как один из самых значимых боев в истории UFC. В изнурительной войне на истощение Гриффин в итоге одержал победу по решению судей над Боннаром, став чемпионом турнира в полутяжелом весе в первом сезоне TUF. С тех пор этот бой был торжественно введен в Зал славы UFC в категорию «Бои» и регулярно упоминается как ключевой фактор, способствовавший выходу промоушена в мейнстрим.
В недавнем выпуске подкаста Verse Us Гриффин поделился воспоминаниями о своих отношениях со Стефаном Боннаром (который скончался в 2022 году) и о том, насколько прозвище «Американский психопат» соответствовало его другу.
«Мы стали приятелями, — рассказал Гриффин. — Он чудак, и я чудак. Он был безумен. Он очень напоминает мне одного моего лучшего друга, который тоже ушел из жизни. У Стефана было доброе сердце, но он был просто сумасшедшим. Он мог сказать: “Давай сделаем это!”, и хотя его намерения были благими, я думал: “Это ужасная идея”. Особенно когда тебе за двадцать, тебе нравятся люди, которые могут подтолкнуть тебя к безрассудным поступкам. Он был настоящим приключением. Ходячее приключение. Ты просто берешь его с собой, а он говорит: “Эй, у меня есть идея!”, и ты такой: “Это ужасная идея. Но давай сделаем это!”»
Гриффин продолжил свой рассказ об одном особенно абсурдном моменте: «Мы шли в бар, или выходили из него, и трое парней начали к нам приставать. Ну, всякое бывает. И он просто ни с того ни с сего — их трое, нас трое — ударом ноги в голову вырубил их лидера. Именно ударом ноги в голову. Мы были в парадной одежде, шли в клуб, вокруг полно народу. Вот это Боннар! Я смотрю на двух других парней рядом с ним. Они в шоке, я в шоке. Я не знаю, что делать, они не знают, что делать. Они просто поднимают своего товарища и уходят. А мы просто зашли в клуб, типа: “Надеюсь, никто этого не видел”.»
В ранние дни шоу дружба между Гриффином и Боннаром завязалась не сразу. Еще до того, как стало очевидно, что им предстоит сразиться друг с другом за победу в турнире TUF, конкуренция была очень жесткой, и Гриффин поначалу не нравился ни Боннару, ни тренеру их команды Рэнди Кутюру.
«Рэнди не сразу проникся ко мне симпатией, потому что мы с Стефаном сразу же сцепились, — вспоминает Гриффин. — В старом зале был борцовский мат. Я спустился с него, Стефан шел вперед, и я вроде как повернулся назад и сказал: “Ой, мое колено”, потому что я сошел с мата, а он тут же ударил меня комбинацией “один-два”. Я подумал: “О, хорошо”. Тогда я пошел в клинч и начал бить его коленями, и мы сцепились головами, получился сильный порез.»
«Я тоже очень жестко спарринговал с Майком Свиком, потому что не знал, что он такой сильный, — добавил Гриффин. — Он тут же пошел в проход и перевел меня в партер. Я подумал: “О, ладно”, и в итоге просто бросил его на бетон. Так что Рэнди не понравилось, что я как бы… но когда тебя ставят в спарринг, ты не знаешь этих людей! Не знаешь их! И вдруг люди с тобой работают в полную силу в первую же неделю спаррингов. Это безумие, правда?»
В итоге Гриффин стал близким другом Боннара и даже заслужил уважение Кутюра. Многократный чемпион UFC позже пригласил Гриффина тренироваться с ним после окончания TUF.
Однако все главные воспоминания так или иначе связаны с его первым поединком против Боннара, который, как многие помнят, транслировался в прямом эфире на телеканале Spike TV. Поскольку это событие не было платным Pay-per-view, финал первого сезона TUF смог привлечь огромное количество случайных зрителей на протяжении всего вечера, особенно когда стало ясно, что Гриффин и Боннар устраивают мгновенную классику.
В то время они боролись за шестизначный контракт с UFC. Они понятия не имели, что этот, казалось бы, небольшой бой на бесплатном телевидении поможет радикально изменить всю индустрию ММА.
«Ты чувствовал, как сотрясается клетка», — сказал Гриффин, отвечая на вопрос, осознавал ли он тогда в полной мере долгосрочное влияние его боя с Боннаром. — «Я участвовал в больших боях, дрался перед тысячами людей, дрался по всему миру к тому времени — это очень хорошо, у меня была полноценная карьера до прихода в UFC, и это было важно.»
«Но нет. Дело в том, что после того боя я совершенно точно понял, что моя жизнь изменилась навсегда.»